Баку 5 лет спустя (январь 2003)

Баку, яшасын гезель с 4 по 11 января 2003

Послесловие, оно же предисловие для иноземцев

Предисловие (Disclaimer)

Есть один Город. С большой буквы. С запахом моря, с голубым небом, с бухтой в огнях, с доброжелательными людьми, с чаем мэхмэри. Поняла я это окончательно не в детстве, когда уехала из него, и, по воспоминаниям родителей, писала его название только большими буквами, а "москва" - с маленькой. А когда я приехала туда, где сейчас живут другие люди другой страны, и оказалось. что я не могу видеть только то, что у меня перед глазами, не видя насквозь – моего Города. И если вы скажете, что это так, потому что Город - детства, я даже не буду спорить - дай бог каждому такое детство.

Последний раз я была в Баку пять лет назад. А до этого - еще лет восемь назад. Или нет, неправильно. Я была в Баку первый раз первые семь лет своей жизни. А потом еще лет девять приезжала каждый год. А потом - все реже и реже. Но там жили родные и знакомые, бакинцы приезжали в Москву, и все события города казались такими же близкими, как и московские. Даже погоду всегда слушали не только для Москвы, но и для Баку. Поэтому я не могу написать о Баку так, как писала об Америке или Испании, увидев их в первый раз. Этот текст об изменениях, которые случились в моем городе за последние 5 лет.

Дорога

Летят в Баку из Шереметьево-1. От придания статуса международного этот аэропорт не перестал быть унылым стеклобетонным бараком. Но и сюда дошла цивилизация – в ряду справочных окошек есть вывеска на двух языках: "электронная почта/electronic mail". Около окошка стоит большой ящик, на котором написано "Mail box, Время выемки писем...".

Рейс экспортный, то есть большинство пассажиров - граждане Азербайджана. Таможня ими интересуется пристально - так в Шереметьево-2 "трясли" отъезжающих последний раз лет десять назад. Пограничница поинтересовалась целью поездки. Мы сказали - город посмотреть. Она удивилась: - Да в Баку смотреть нечего! - но пропустила.

Пункты паспортного контроля в Баку делится на "для граждан Азербайджана", "для иностранцев", "для дипломатов" и просто "no visa". Начали старательно заполнять декларации, напуганные историями о проблемах ввоза-вывоза валюты. Проходивший мимо таможенник распознал в нас неместных и любезно пояснил, что до полутора тысяч долларов декларировать не надо ни на ввоз, ни на вывоз. Повышенные меры безопасности - чтобы выйти из багажного отделения, надо пройти не только таможню, но и воротца с "прозвоном".

Свежий взгляд

На улице солнце, пахнет морем и мазутом. По дороге с аэродрома бросается в глаза отсутствие (не знаю, как это сказать лучше, но правда очень заметно) наглядной агитации. Наружной рекламы меньше, чем когда-то портретов и изречений вождей, и гораздо меньше, чем в лужковско-лужниковской Москве. Редкие щиты "Нескафе" и "Кока-кола" смотрятся на фоне серых домов как в советское время плакаты с заграничными (то есть цветными и не очень одетыми) девушками в кабине шофера КАМАЗа.

Около Баксовета, прямо на проезжей части, перегораживая находящийся перед ними портик, стоит черный мерседес. Местные говорят: "Мэр на работе".

После четырех часов непрерывной вкусной еды выползли в город гулять. Самый центр - Парапет (простите, Площадь Фонтанов). Кривая, Торговая. С привычным ароматом шашлыка мешался запах, который я никогда не встречала в Баку, и который, несомненно, должен знаменовать приближение к цивилизации – запах поп-корна. Тележки с кукурузой стоят на каждом углу, хотя, как потом оказалось, только по выходным. Новогодний бизнес - фотографирование с ряжеными около елок. Конкурирующие елки и деды морозы в прямом смысле на каждом шагу. Играет музыка, Снегурочка танцует то, что ей ближе, - то есть лезгинку. Во всех театрах тоже идут елки "чесом", так что приобщиться к драматическому искусству нам не удалось. Посетили только Кукольный театр на бульваре, зашли посмотреть на фрески Тогрула Нариманбекова. Очень здорово - и сами фрески, и то, что сохранились в приличном виде.

Утром вспомнила давно забытое слово, точнее, давно забытое его значение - "напор". В контексте: - Вода есть? - Вода есть, а напора нет. Но чай есть всегда. Заодно как-то естественно появился легкий бакинский акцент и движения рук (в Москве отшибает начисто).

Город

Неделю мы гуляли по городу. Я имею в виду Город, границы которого для меня - от парка Кирова и ЦК слева до проспекта Ленина справа, а сверху линия проспект Нариманова - проспект Строителей - Бакиханова.

На улицах много машин, доля иномарок (то есть несоветских моделей) не меньше, чем в Москве, хотя, пожалуй, среди них больше более дешевых японских и корейских, чем европейских и американских. Популярный цвет автомобиля - зеленый с бирюзовым отливом, "исламский". В Москве такого практически нет. В отсутствие снега и дождей машины непривычно чистые, производят впечатление новых - видимо, аварий бывает немного, несмотря на то, что все ездят, как хотят. А, может быть, к железным коням здесь просто относятся более трепетно - как когда-то к живым.

Дороги плохие, асфальтированные заплатами. Много машин и среди них - такси, официальные, с "шапочками", но, естественно, без счетчиков. Желающих возить больше, чем желающих ехать, по крайней мере в центре - там таксисты зазывают всех, кто кажется им "неместным".

Новые дома в старой части города строят. По счастью, большинство их - не из стекла и бетона, а из родного белого камня. Так что сильно режут глаз только две черных примерно 20-этажных бабайки за Парапетом - отель Плаза (Редиссон) и банк, и еще одна золотая башня (тоже банк) недалеко от вокзала. Зато очень хорошо смотреть на город с кругового балкона на 17 этаже Плазы, при этом, в качестве бонуса, ты не видишь самой Плазы (как известно, именно поэтому то ли Мопассан, то ли Гюго любили обедать на Эйфелевой башне). А вот чего простить не могу - это дом, построенный на горе под площадью Нариманова. Он мешает смотреть на бухту, из-за него сломали почти все окрестные домишки (по крышам которых, как по ступенькам, мне всегда хотелось сбежать вниз), так что теперь лестница вниз идет через захламленный пустырь и обнесена забором. Да к тому же этот здоровый дом, законченный некоторое время назад, стоит пустой - то ли дорого слишком, то ли люди опасаются на горе селиться.

Новые дома есть и в Крепости, и в районе Первомайской. За исключением пары "ново-азербайджанских" башен остальные, как правило, невысокие, и окружающего пейзажа не портят. Хотя есть в них некоторый бетонный примитивизм и однообразие, а также самоуверенность.

А старые дома не чинят и не подновляют. Они только иногда прирастают явно самоуправным расширением балконов во дворы и палисадники. Это делали и раньше, особенно там, где дворы внутренние, только со стройматериалами было плохо, поэтому зрелище получалось живописным - разноцветные разнокалиберные доски, куски жести, неожиданные оконца. Сейчас все - бетон или стандартные каменные плиты, и никакой индивидуальности. И повсюду на облезлых балконах – белые круги спутниковых антенн. Город похож на немолодую нуждающуюся вдову, по которой видно, что она знавала лучшие времена.

Венеция на бульваре осталась, каналы живы, по ним даже плавают лодки, возят детей. Практически исчезли деревья - плакучие ивы. А сами островки застроили так, что теперь, кажется, самое большое их измерение - высота. Там и чайхана, и пара ресторанов, и концертный зал. И все это украшено фонарями и фигурами -восточных людей, верблюдов, осликов. А что особенно обидно - заменили мостики. Как сейчас помню, они были трех видов - обыкновенные, горбатые и висячие. А теперь они все одинаковые, фундаментально-каменные. В общем, на фоне такой Венеции каналы выглядят как уличные арыки или как ров вокруг замка.

Единственное, что реставрируют - мечети. И строят новые. Хотя государство светское и роль мечети, судя по рассказам бакинцев, поскромнее, чем церкви в России. Никакой религиозной нетерпимости, по крайней мере "не к своим", нет. Во дворе Тэзэпирской мечети нас буквально зазвали внутрь посмотреть, предложили стул, чтобы удобнее было снимать туфли, а мне еще и платок, чтобы покрыть голову. Вообще, кроме куполов мечетей, никакого особого мусульманства на улицах незаметно - девочки ходят в брюках, красятся по-восточному ярко. Одна из типичных картинок: парочка, два силуэта, один - брюки в обтяжку и короткая куртка, второй - длинное пальто почти до полу. Как вы уже, наверное, догадались, первый силуэт принадлежит девочке.

Да, на всякий случай ответственно заявляю - армянская церковь стоит на своем месте. Не действующая, но вполне целая.

Мнение людей старшего возраста (от 50 лет) - все жалуются, что жить стало хуже. В городе перебои с водой и светом. Говорят, что всем электричеством управляет турецкая компания, отсюда, мол, все беды. В поселках Апшерона часто не бывает ни света,ни газа, ни воды. Общее мнение, что большую часть воруют для теплиц (по российской статистике в Москве торгует до миллиона азербайджанцев, хотя, конечно, в их ассортименте теперь и голландские цветы, и испанские фрукты). Хотели прокатиться на фуникулере, но не удалось - кончилось электричество. По этой же причине не бьют фонтаны. Город вечером темный. Светофоры не работают. Мой любимый вечерний вид на бухту с горы практически не существует – редкие фонари вдоль бульвара, то есть примерно до середины бухты, Черный город и Зых вообще не видны, остальные улицы можно угадать только по светящимся огням домов.

Заходили в баню "Фантазия", любовались на цветные плитки. Там есть и вода, и электричество. Нам показывали номера и предлагали "молодым помыться", а потом выпить чаю.

Ездили в Аташкях, были там единственными посетителями. Если специально попросить, скучающие хранительницы даже включают газ (то есть огни) и свет в кельях. Заезжали в Мардакяны к мавзолею (пиру) святого дервиша. Теперь вокруг него разбит парк, рядом - бюст Тагиева, установленный на его могиле, мечеть. Все очень обустроено - сын Алиева живет недалеко и, говорят, часто сам лично навещает это место. Во время почтительного осмотра нас сопровождал звон стекла - как оказалось, шел обряд "снятия испуга". Пожилая женщина водила пустой бутылкой над головой очередного исцеляющегося, нашептывая какие-то нужные слова, а потом с грохотом разбивала бутылку о каменный парапет и выкидывала осколки в желоб, ведущий вниз, на свалку.

Еда

На каждом углу и в каждом подвале - чайхана или ханушка, только теперь все называется "кафе" - кафе "Смак, кафе "Ромашка", кафе "Бочка пивэси".. Но внутри - качающиеся столики на гнутых алюминиевых ножках-трубочках, покрытые клеенкой, немолодые люди степенно пьют чай и разговаривают, приглашают присоединиться. Предлагается настоящая домашняя азербайджанская еда без выпендрежа, да и вообще все по-семейному, очень любезно и доброжелательно: полное отсутствие меню (Типичный диалог: - Что будете есть? - А что у вас есть? - Пити, долма, дюшбара. ... - Дайте два пити. - (Уходит, возвращается) Пити только одна порция осталась.) и, естественно, полное отсутствие счета (взгляд в потолок и быстрое называние некруглой суммы). Причем что касается счета - тут точно делается поправка на происхождение клиентов. Официанты, как правило, молодые азербайджанцы, некоторые по-русски говорят с трудом, но все равно охотно и доброжелательно. Папа сразу им сообщал: - Я старый бакинец, давно в городе не был, вот привез молодых показать. Поэтому, я думаю, мы платили всего раза в полтора больше, чем местные. Без этого, просто за то, что не говорим по-азербайджански, думаю, было бы раза в два дороже. Ну, а если бы только по-английски - раза в четыре. И, возможно, было бы не так вкусно. При этом надо заметить что даже наиболее "туристическая" цена раза в два меньше, чем средняя в Москве. Самое дорогое блюдо, которое мы ели - кызыл балык (золотая рыба, жареный лосось) - стоило 15 000 маната (15 мамедов) за порцию, то есть чуть больше 3 долларов. Однажды мы попросили минеральной воды, нам предложили нарзан, мы согласились, нам принесли в очень похожих бутылках, но - "Нарсан", производство Нальчик. Пили вино Матраса, и в ханушках, и просто покупали в городе - на этикетках всегда указано "урожай 97 года". То ли после этого года кончился виноград, то ли этикетки...

Помимо нормальных ханушек были мы в "приличном месте" - в кафе на 17 этаже Плазы. Полумрак, глубокие кресла, live music (громче, чем нужно, потому что с микрофоном, совершенно необязательным для такого небольшого помещения).Очень по-европейски, цены чуть выше, чем в Париже (кофе около 4 долларов), Видимо, для большей иностранности в официантки старались набрать всех блондинок города. Проведя там полчаса, совершенно теряешь представление, в каком городе какой страны мира находишься. Я понимаю. что задумка в этом и состоит, но удовольствия от этого получить не могу, Правда, мой приятель помог мне сориентироваться в геополитическом пространстве, обратив внимание, что стекла огромных окон, из которых фактически состоят стены, пригнаны неплотно и дребезжат от порывов ветра. "Родина" - подумал Штирлиц.

И один раз, расслабившись, зашли поесть джиз-быз в подвальчик на Торговой. Он оказался слишком для нас молодежным - по небольшому зальчику метались лучи цветных прожекторов, гремела музыка (при ней был диск-жокей), иногда кто-то даже танцевал, и за битый час ожидания мы чуть не оглохли. То есть и в Баку работает правило - не ищи хорошей местной еды на туристической улице.

Торговля

Местная промышленность практически закончила свое существование - все товары китайские или турецкие. От московских рынков отличаются отсутствием российских и белорусских товаров, большей аляповатостью и количеством золотой краски. Келогаи нашли в одной сувенирной лавке.

В самом туристически-презентабельном месте - Крепость около Девичьей башни - лавочки на каждом углу. Ассортимент примерно одинаковый - ковры ("старинные, ручной работы"), кинжалы (в основном дагестанский новодел), медная посуда ("тыща лет, в закопке нашли"). Отличаются же лавочки в основном продавцами -некоторые работают под простой народ, а некоторые - под городскую интеллигенцию. Для подтверждения подлинности указывают дату, выбитую на кувшине - 13 век. Все правильно, если учесть, что это 13 век Хиджры, то есть по европейскому летосчислению - конец 19 века (13 век + 622 года).

На Кривой (бакинском Арбате) и Торговой туристам предлагают исключительно "антикварные" вещи, глиняные фигурки примерно 4-х разных видов, портреты Алиева и стандартные бизнес-сувениры (ручки, блокноты, часы), брендированные флагом и гербом Азербайджана. А еще продают предметы типа "рашн-деревяшн" -палехские шкатулки и матрешки. Причем по шкатулкам видно, что некоторые привозят из Москвы - на них сюжеты канонические, а некоторые делают где-то поближе к Кавказу - там вполне может оказаться Красная шапочка или Винни-Пух. Матрешки же изготавливаются с фантазией и даже с политическим подтекстом. Самая большая - Усама бин Ладен, в нем - Саддам Хусейн, в нем - Арафат, в нем - Муссолини, и самая маленькая - Гитлер. Продавец, заметив наш интерес, посчитал нужным пояснить: "Это люди, которые враги своего народа, которые больше всего ему вреда сделали". И показывает нам другую: Клинтон. в нем Моника Левински, дальше - Сара, дальше - Хилари, а самая маленькая -сперматозоид. В общем, мы пришли к выводу, что традиционная русская матрешка - это носитель информации, и даже, возможно, первый в мире гипертекст.

В ЦУМ'е первый этаж поделен на секции, которые выглядят совершенно одинаково - ближе к центральному проходу ювелирные изделия, в основном золото (люди в Баку живут серьезные), производства Турции и Индии. Мы спросили, работает ли бакинская ювелирная фабрика, нам ответили: "Они теперь только на себя работают". Не знаю, что это значит - возможно, на заказ. Дальше на прилавках одежда, пластмасса, игрушки. На следующих этажах парфюмерия и потрясающей красоты, кринолинистости и расцветок свадебные платья.

На углу Молоканского садика снесли дом и построили на его месте торговый центр, типа "мол". Он пока полупустой, да и те магазинчики, которые есть, не производят впечатление посещаемых. А на четвертом этаже там обнаружилось интернет-кафе для женщин, в котором одна из услуг - размещение фотографии в службе знакомств.

Сохранился книжный магазин около Девичьей башни, а Дом книги съежился до одного помещения с тремя прилавками. Всего в Баку, говорят, сейчас 14 книжных магазинов.

Базары стали менее интересными. С одной стороны я просто, видимо, привыкла – за последние лет десять они сильно улучшились в Москве. С другой стороны, многое, например, вино, раньше привозили армяне. Продают контрабандную икру и рыбу.

Твердых цен на промтовары практически не бывает, даже в магазинах. даже если цена написана на предмете (что встречается редко). - Сколько стоит? - Десять. Пауза. - Но, если будете брать, отдам за 8.

Государство

1 доллар равен примерно 4900 манат. На эти деньги можно в чайхане выпить два чайника чаю. Или 9-10 раз проехать в городском транспорте (обычно билет стоит 500 манат). Одна тысяча манат называется "мамед", десять тысяч - "ширван". Цену обычно так и называют - "два ширвана, три мамеда". Проехать на такси через весь город - один ширван (2 доллара). Дома у людей интернета мало, зато в городе - на каждом углу. Стоимость от 3 мамедов в час. И на каждом углу продают кутабы по 700-800 манат.

Зарплаты и пенсии очень низкие. Когда про молодого человека хотят сказать, что он хорошо устроен, говорят: "В банке работает". Кем. чем - не важно, главное - где. Второй вариант - программистом на фирме (имеется в виду иностранная, обычно - связанная с нефтью). В общем, картинка напоминает Москву лет десять назад, когда программисты конкурировали зарплатами с операционистками в банках. При этом врачу очень трудно устроиться на работу, даже на низкую зарплату.

Кириллица окончательно сменилась латиницей. Применяется она, соответственно, для азербайджанского, английского и русского языков. Иногда очень трудно понять, какой язык имелся в виду, поскольку применяются они свободно. Более того, иногда создается впечатление, что люди пишут просто все, что знают. Например, на вывесках - Wellcome, Flovers, pizza old presto, pab Bocka Pivesi (Baku - Bavaria), cafe Simpati, VIP Modern salon, cafe Friendly, cafe Romacska, internet club Lamer. Вместо маленького базарчика в центре города (Кемюр-майдан) - мол Metrcity. По-русски попадаются только старые надписи на витринах типа "магазин работает" или самодельные объявления, напечатанные на принтерах - например: "Требуются девушки для работы со знанием интернета" или "Ленивое и неповоротливое агентство "Инвест" поможет сдать или продать вашу квартиру". Говорят на улицах и по-русски и по-азербайджански, очень часто -смешано, то есть переходя с одного языка на другой.

Из устного языка полностью исчезло одно слово, точнее, понятие - "армянин". Его просто не поминают всуе, как в некоторых кругах Москвы не принято употреблять слово "еврей", - не из нелюбви, а на всякий случай, чтобы не вызвать ни у кого неприятных эмоций. Люди вспоминают "какой был раньше город, как все вместе жили - русские, азербайджанцы, евреи", и на этом список кончается. Слово, однако, осталось в письменной речи - Армения фигурирует в бакинских газетах (ориентируюсь на русские, поскольку не понимаю по-азербайджански), причем исключительно в контексте: "Армения получила зуботычину от госдепа США" и т.д. А одна из газет на первой полосе повествует о том, что в московском ОМОНе создан специальный армянский взвод для преследования азербайджанцев. Для соблюдения политической корректности замечу, что в армянской газете Анелик, которую раздают в магазине "Армения" в Москве, об Азербайджане пишут примерно в том же тоне.

Кладбище

Не люблю кладбищ. И, наверное, даже боюсь. Для меня, чтобы вспомнить (и помнить) человека, не обязательно смотреть его могилу. Но в Баку оно какое-то человеческое, что-ли. Может быть, потому, что камни и сухая земля - нет дождей и снега. Может быть, потому, что оно не очень большое, по крайней мере, знакомые там близко друг от друга. В Баку нормально звучит: "Был на кладбище, зашел к твоим". Конечно, глупо так думать, но выглядит все это опрятно, что ли, и похоже на достойную скорбь, а не на пьяные поминки. Хотя, конечно, даже на интернациональном кладбище русская часть выглядит самой заброшенной – с одинаковыми металлическими крестами и сиротливыми бумажными цветами.