Брюгге (июль 2013)

Брюгге — средневековье северной Европы (2013)

Брюгге получил хартию свободного города в 1138 году, а к 1300 году уже стал богатейшим городом северной Европы. Тогда в нем жило около 45 тысяч человек — больше, чем в то же время в Париже, и вдвое больше, чем сегодня живет в историческом центре, то есть в границах старого города. В порту Брюгге на заливе Звин встречались торговые корабли южных и северных морей - ганзейского союза, Генуи и Венеции, Британии, Франции, Леванта. Город славился ремесленниками, торговцами и художниками. В конце XIV века в Брюгге была основана первая товарная биржа. Само слово «биржа» произошло от гостиницы, принадлежавшей Ван дер Бурсе, где международные негоцианты договаривались о сделках.

Но в XV веке Звин начал мелеть, удобный морской порт исчез. В XVI веке Брюгге потерял свое значение и пришел в упадок. Денег не было ни на создание новой водной инфраструктуры, ни на поддержку прогресса — постройку более современных зданий, поэтому город просто застыл в том состоянии средневекового расцвета, в котором был. В конце XIX века на него обратили внимание сначала художники, а потом богатые английские и французские туристы. Но только в 70-ые годы XX века город собрался с силами и привел себя в порядок, в том числе почистил каналы, которые до этого использовались как канализация. И теперь в них, как когда-то, плещется рыба и плавают лебеди.

Тем давним жителям города, конечно, не повезло, но повезло всем нам, потому что город сегодня выглядит почти что так, как в свои лучшие годы. Это уютное непрерывное средневековое чудо, ограниченное кольцевым каналом и дорогой вдоль него длиной 7 километров.

Рассказывать словами о том, что стоит увидеть — занятие странное. Поэтому я попытаюсь передать вам своё ощущение Брюгге, с удовольствием мысленно повторяя свои прогулки по городу. Если вы там еще не были, не бойтесь воображать иллюстрации к моим словам — действительность вас не обманет, обещаю.

Заблудиться в городе невозможно — и потому, что он невелик, и потому, что три главные вертикали — сторожевая башня Беффруа и башни соборов Богоматери и Спасителя - помогают сориентироваться, и потому, что, если и свернешь не туда, это не обидно, а даже приятно.

Дома похожи на детские рисунки: два этажа, окна и дверь, крыша треугольником, из нее торчит дымовая труба. И на окнах непременно занавесочки и цветочки — ну точно как в Брюгге. Их хочется называть не домами, и уж тем более не зданиями, а ласково - домиками. Фасады узкие, в память о средневековом налоге на занимаемую длину улицы, поэтому домики гораздо глубже, чем шире. Боковых окон часто нет — застройка плотная. Так что оконные проемы должны быть большими, чтобы «просветить» глубину комнат. А еще домики похожи на бельгийские вафли: стекла вставлены в глубокие рамы, и этажи как будто расчерчены на клеточки-окна. Кажется, декорации, - а ведь всё настоящее, здесь живут люди, и не только приезжие. Город прелестен, но не сентиментален, он твердо стоит на земле, с бюргерской основательностью и чувством собственного достоинства.

Важное предостережение к восприятию города сформулировал искусствовед Михаил Герман в книге «Антверпен, Гент, Брюгге», вышедшей в 1974 г.: «Брюгге слишком красив, красота эта слишком заметна. И нужно особое напряжение души, чтобы преодолеть восторженное умиление, в котором легко может раствориться образ города во всей его многосложности».

Люди спокойные, приветливые и несуетливые. В общем, и разбежаться тут особо некуда и незачем — улицы короткие, мостики неширокие, магазинчики маленькие, все рядом. Каналы расширяют кругозор в прямом смысле — дают простор взгляду, удваивают высоту домов — и добавляют очарования. Народу немало, особенно в туристические сезоны, но если хочется посмотреть на безлюдный Брюгге, можно гулять ночью или уйти по каналам в дальние края, к мельницам и дому гильдии арбалетчиков или к Иерусалимской церкви и музею кружев.

Кроме людей в городе живут лебеди. Они - один из символов Брюгге. Легенда гласит, что жители города убили некоего Петера Лангхалса, придворного бургундского герцога Максимилиана Австрийского. «Лангхалс» означает «длинная шея», и на гербе Петера был изображен лебедь. Максимилиан наказал город, и, чтобы горожане помнили об этом, в 1488 году повелел Брюгге вечно содержать лебедей. Днем лебеди в основном спят в заводи около Бегинхофа (обители монашек-бегинок) или заплывают в небольшие каналы около собора Богоматери. Но ночью вся вода — их.

Летом, около полуночи, мы шли по пустым улицам, смотрели, как мосты делают полный оборот в спокойной воде, и вдруг услышали шум водопада. Казалось, что открыли какие-то шлюзы. Но тут из-за поворота канала выплыли лебеди, как-то особенно белоснежные на фоне темных кирпичных стен, уходящих в воду, под светло-синим ночным северным небом Целая процессия, или шествие, или что там у них было, плыли они клином,, быстро, но величаво, гордо подняв шеи, шлепая лапами во воде, и стая разрезала воду, как гордый, но мирный линкор. Возможно, это были государи со свитой, потому что, стремительно дошлепав до середины канала, стая развернулась двумя крылами, перестроилась и с той же скоростью поплыла обратно, и только два лебедя плавно отправились дальше. И этот лебединый балет до сих пор стоит у меня перед глазами.

И, пожалуйста, что бы ни писали в путеводителях, не надо называть Брюгге «Северной Венецией» - это не просто пошло, но и глупо. Глупо — потому что очень мало общего. Венеция — город островов, каналы — главные коммуникации города, на них, точнее — в них, выходят фасады домов, площадь каналов больше площади земли. Брюгге весь соединен улицами, которые кое-где проходят по плоским мостикам так, что этого можно и не заметить, а каналы — приятное дополнение. Ну а пошло — потому что Брюгге уникален и прекрасен сам по себе, и нет ни малейшей необходимости признавать его вторичным, чтобы опереться на более «раскрученный» бренд.

Центральная точка города - гордая и стройная уходящая в небо башня Беффруа (или Бельфор, или Белфрай — в зависимости от языкового предпочтения). Вообще словом «беффруа» называется сторожевая башня с набатным колоколом. Обычно в городе такая башня бывает одна, поэтому ее название часто становится именем собственным и пишется с большой буквы. Беффруа Брюгге была построена из кирпича в начале XIV века на месте сгоревшей деревянной, ее высота 83 метра (любители восхождений могут преодолеть 366 ступенек до вида на Брюгге и Западную Фландриию). На башне установлен карильон — музыкальный инструмент с клавиатурой и педалями для игры на колоколах, которых здесь 47. Иногда на карильоне исполняют концерты, но чаще он используется как музыкальная шкатулка — отбивает время мелодиями, которые заранее «записаны», а, точнее, выставлены колками на огромном бронзовом колесе. Звук чистый, звонкий и немного печальный прорезает городской шум. Лонгфелло писал об этом в середине XIX века:

Рыночная площадь в Брюгге. Башня выше древних крыш,

Трижды из руин вставая, вновь над городом царишь.

Мелодично и державно, вмиг связуя нить времен,

Весь таинственный, нездешний, полился печальный звон.

Пели, как монашки в хоре, малые колокола,

Басом дьяконским с амвона песнь большого поплыла.

("The Belfry Of Bruges", перевод С. Таска)

Рядом, на площади Бург, то есть Городской, находятся Ратуша, Капелла Святой Крови и Дворец правосудия. Это общественные здания — самые роскошные в городе. Готическая ратуша, старейшая из сохранившихся во Фландрии, начала строиться в конце XIV века и была завершена в 20-ые годы XV. Два высоких этажа, объединенных вертикальными оконными нишами, увенчаны легкими башенками, как корона — зубцами. Стены украшены статуями и гербами, под крышей развеваются флаги, среди которых — довольно-таки разноцветное знамя Брюгге, синий лев с золотыми крестом и короной на фоне красных и белых полос. На втором этаже Ратуши готический зал, с деревянной резьбой, гербами, статуями, золотом, в общем, такой, какой представляешь в детстве, читая про рыцарей Круглого стола (подчеркиваю — читая, а не смотря голливудское кино). Ну только лучше, потому что настоящий. В капелле Святой Крови хранится ларец с кусочком ткани, которой обтирали кровь Христа после распятия, доставленным в Брюгге в 1150 году.

Фламандский язык довольно непохож на те, которые у нас в стране учат в первую очередь. Поэтому мы далеко не сразу осознали, что Onze-Lieve-Vrouwkerk суть Notre-Dame, то есть собор Богоматери. Здесь выставлена мраморная Pieta работы Микеланджело — редкий экспонат вне пределов Италии. Башня собора с острым навершием и четырьмя маленькими колоколенками вокруг самая высокая в городе, ее высота 122 метра. Кафедральный собор Брюгге находится метров в двухстах от собора Богоматери. В его названии Sint-Salvatorskathedraal довольно легко узнать «храм Христа Спасителя». Искусствоведы считают, что реставрация храма в XIX веке была неудачной, испортила строгость готической архитектуры, в частности, башня «выступает во всей своей театральной искусственности» (М.Герман). Специалисты наверняка правы, но ребристость контуров и крыш собора и сложная геометрия его башни создают ощущение суровой мужественности и приковывают взгляд. Поскольку соборы недалеко друг от друга, их башни часто попадают в поле зрения одновременно, и тут почему-то сразу очевидно, где Он, а где Она.

Иерусалимская церковь была построена богатым семейством Адорн в XV веке под впечатлением паломничества в Иерусалим. Часто про неё пишут, что она похожа на церковь Гроба Господня. Думаю, что речь идет все-таки не обо всей церкви (потому что сегодняшнее сооружение в Иерусалиме не на что не похоже, и даже кажется, что его не строили, а оно выросло само), а о кувуклии, то есть о внутренней часовне, возведенной над местом погребения. Церковь не очень велика по площади, но очень высока. Каменные лесенки ведут на балкончик. Внутреннее убранство и витражи прекрасно сохранились, возможно, потому, что церковь до сих пор является семейной собственностью и только в XIX веке в неё начали пускать посторонних.

По улице Dijver вдоль одноименного канала можно ходить бесконечно. А можно не только ходить, но еще и посидеть в тенистом садике на берегу, где иногда устраивают блошиные рынки. На одном конце улицы собор Богоматери и дворики дворца-музея Gruuthuse. На другом канал расширяется и поворачивает почти под прямым углом налево, что дает многоплановый вид, который меняется в зависимости от места, с которого смотришь. А в вершине внутреннего угла этого поворота стоит огромное плакучее дерево, его нижние ветки полощутся в канале, а верхние поднимаются выше крыши стоящего за ним трехэтажного дома. Не могу объяснить, почему, но это дерево прекрасно в любое время года — и когда на фоне красного кирпича видны только черные ажурные ветки, и когда оно покрыто листвой и одно похоже на небольшую рощу. Оно абсолютно живое, но при этом кажется таким же вечным, как город вокруг. С обоих концов улицы есть лодочные причалы. В подходящее время года приятно проплыть на лодке вдоль и поперек города и посмотреть на домики и улицы снизу.

Бегинаж, он же Бегинхоф (французский или фламандский вариант названия) — место жительства бегинок, женский полумонашеский орден, позволявший одиноким женщинам вести религиозную жизнь, но при этом не требующий принятия строгих обетов. Слово «бегинки» происходит от франкского «de bègue», что означает "заика". Такого было прозвище известного льежского проповедника XII века, по-русски именуемого Ламберт Косноязычный, что, в сочетании с профессией явно является оксюмороном. Бегинаж в Брюгге был основан в 1245 году Маргаритой Константинопольской, принцессой Фландрской. Фактически это закрытый садик-дворик, по периметру которого стоят белые домики и церковь святой Елизаветы. Войти в него можно через мостик и ворота, которые закрываются на ночь. Внутри удивительно тихо и спокойно, правильнее даже сказать — благостно, хочется говорить полушепотом. С тридцатых годов XX века здесь живут в основном монашки-бенедектинки (свято место пусто не бывает). А последняя бегинка, Марсела Паттин, умерла 15 апреля 2013 года в возрасте 92 лет.

Рядом с Бегинхофом лошадиная «конечная» - здесь заканчивается маршрут колясок, который начинается на Маркте, здесь лошадей кормят и поят из лошадиного фонтана - фонтана, украшенного лошадиными мордами. А люди едят в ресторанчиках под лошадиное хрупанье. Цоканье копыт в Брюгге звучит гораздо гармоничнее, чем шуршание шин. Кстати, недавно заметила, что звук, похожий на цоканье, издают некоторые чемоданчики на колесах, особенно когда их везут не по асфальту, а по мощенным улицам.

При слове «Брюгге» у меня в голове сразу начинает звучать песня из фильма моего детства «Город мастеров» с припевом «тиритОн бомбОм». (Пояснение для тех, кто родился позже и не понял ассоциации — это сказка Тамары Габбе, именно такой город вольных мастеров хотел поработить злобный герцог де Маликорн.) Что касается ремесел, то, даже если не заходить ни в один магазин, а просто идти по улице, невозможно не заметить многочисленных витрин и не понять, что в Брюгге производят кружева, шоколад и пиво.

Промышленное плетение кружев в Брюгге началось не позднее XVIII века — известно, что в 1717 была открыта первая школа кружевниц при монастыре. Брюггские кружева стали настолько популярны, что в 1845 уже почти три тысячи учениц обучалось в 79 школах. Говорят, что сегодня плетением кружев в Бельгии занимается около тысячи женщин в возрасте от 50 до 90 лет. Самое «брюггское» кружево плетется не на коклюшках, а крючком, и состоит из отдельных плотных узорных частей, связанных между собою цепочками воздушных петель и арок. Эти отдельные части иногда продают в виде кулонов, брошек, сережек или просто в рамке, как картинки.

Шоколад в Брюгге любого вида, цвета, формы и размера. Им принято восхищаться. Помню, что лет двадцать назад мне очень понравились шоколадные конфеты Leonidas с разнообразно-шоколадной начинкой. Но тогда, видимо, вода была мокрее — или просто производство стало более экономно-эффективным, так что сегодня никакого преимущества бельгийского шоколада перед отечественным я не вижу. Шоколад продают везде, и не только едят, но и пьют. Причем то, как именно его пьют, для нас оказалось полной неожиданностью — тебе приносят стакан горячего молока и шоколадный кубик на палочке, этот кубик надо растопить-размешать в молоке. С непривычки получается небыстро, и молоко успевает остыть.

Пиво в Бельгии любят, понимают и производят около 600 сортов. В отличие от немцев, которые строго регламентируют весь процесс приготовления пива, начиная с ингридиентов, здесь можно изобретать и ставить эксперименты, можно добавлять фрукты и ягоды, купажировать и шампанизировать. Угадайте, в какой стране пиво лучше... Пиво не только пьют, но и едят, то есть применяют в кулинарии. В одном из лучших ресторанов Брюгге к каждому блюду сомелье предлагает свое особое пиво, которое правильно сочетается с пивом, использованным в процессе готовки. Пивной суп, соус к мясу с пивом, и даже сабайон взбит с пивом. В центре Брюгге сохранилась одна действующая пивоварня — De Halve Maan («Полумесяц»). Она была основана в 1856 году, здесь варят пиво Brugse Zot и Straffe Hendrik. «Zot» означает «дурачок, сумасшедший». По легенде, изложенной на сайте пивоварни, как-то жители Брюгге захотели попросить у Максимилина Австрийского денег на сумасшедший дом. Для того, чтобы задобрить его, они организовали парад скоморохов и шутов. Когда после этого они заговорили о деньгах, Максимилиан ответил: «Сегодня я видел только дураков, весь Брюгге уже один большой сумасшедший дом». И с этих пор жителей города дразнили «Brugse Zotten». А пиво Straffe Hendrik было изобретено в 1981 году в честь установки статуи святого Арнольда, покровителя пивоваров.

И еще, конечно, в Брюгге вспоминается «Да здравствуют гёзы!» - потому что городок Дамме, родина Тиля Уленшпигеля, находится примерно в 5 километрах от Брюгге по дороге вдоль канала, по которому летом ходит колесный пароходик «Ламме Гудзак». А пиво «Гёз» (Gueuze) наливают по всей Бельгии.

В общем, я постаралась рассказать вам о том, как я помню этот город. И если у вас в голове нарисовались заманчивые картинки, если вам уже захотелось его увидеть (или приехать снова, если вы уже там были) значит, мне это удалось.

(Для журнала "Вертикальный мир")