Вокруг Альп (ноябрь 2009)

Вокруг Альп с ночёвкой

За две недели мы проехали пару тысяч километров через Швейцарию, Францию, Италию, Австрию и опять Швейцарию. Маршрут отмечен на карте (зеленый - место ночевки, желтый - обеда, а сизый - просто так заезжали).

Заметки тоже будут под стать путешествию — отрывистые. В качестве фона почти к каждой заметке выступают холмы и горы, сине-зеленые, иногда со снежными верхушками. Также в качестве фона выступают ссылки на путеводитель, где можно узнать подробности местной истории и архитектуры. Здесь только то, что мы увидели «поверх» туристической информации.

Женева. В центре города рядом с солидными домами прошлого века стоят стеклобетонные здания, похожие то ли на склады, то ли на АТС. Первая мысль — «бомбили». Потом вспоминаешь, что Швейцария весь 20-ый век была тихой заводью в водовороте двух мировых европейских войн. Приятели швейцарцы сказали, что в 70-ые годы была идея дать современным архитекторам место под свободное творчество. Оказывается, и мир бывает разрушителен.

Из женевского озера бьёт фонтан высотой 140 метров. Просто вертикальная струя, всё остальное делают вода и ветер. Мы сначала увидели белую верхушку фонтана между крыш и башенок старого города и не сразу поняли, что это такое. А потом уже подошли к нему. Просто и красиво — упирается в небо.

В швейцарских отелях кроме платы за номер берут еще городской налог. Он невелик — 2-3 франка в день, что эквивалентно 2-3 долларам, но в счет включается отдельно. Интересно, что в крупных городах (Женева, Лозанна) любой отель выдает постояльцу проездной билет на все виды транспорта на все время пребывания. Такой билет стоит не больше, чем взыскиваемый налог. Но взять деньги — это понятно, а вот что-то за них дать! Забавно, что, судя по отзывам, многим туристам кажется, что это лично их отель оказывает такую любезность, и на этом основании они его рекомендуют.

Целый день гуляли с друзьями, поехали в деревню под Лозанной, где у их приятеля Романа (папа — швейцарец, мама — грузинка, профессор университета в Берне) винный погребок. У друзей две дочки, 4 и 6 лет. Конечно, к вечеру устали, захотели спать, начали виснуть на родителях. Мы стоим на платформе, чтобы ехать в Женеву. Подъезжает двухэтажный поезд, и вдруг ребята радостно восклицают: «Динозавры!». Мы не очень понимаем, в чем дело, но устремляемся вслед за ними на второй этаж, а там, посреди вагона, маленькая детская площадка! Шириной метра 3 (ширина вагона), Длиной — метров 5-6. Постелен тонкий мат, стоит пара фигур каких-то причудливых животных (возможно, это динозавры), в одной — горка, в другой — какие-то лесенки, по которым можно лазать. Вокруг маленькие столики и стульчики, сбоку — диванчик для родителей. Естественно, дети забыли, что устали. Просто чудо!

Швейцарцы рассказали нам о своем сложном государственном устройстве. Во главе находится федеральный совет из 7 членов-министров. Что еще сложнее, согласно традициям в эти 7 человек должны входить два итальянца по происхождению, три француза и т.д. Это называется «магической формулой» (formule magique). Понятно, что при народных выборах в формулу точно попасть невозможно, поэтому совет выбирается парламентом. Каждый год один член совета назначается президентом, не переставая быть министром. При такой системе никто не помнит, кто сейчас глава страны. Интересно, наверное, пожить там, где можно не помнить имени своего президента...

Свою основную формулу путешествия мы тоже назвали formule magique. Состояла она в том, чтобы ночевать в городах до 200 тыс. жителей, а обедать по дороге в городах до 20 тыс. жителей. Первое правило неплохо обеспечивает выбор гостиниц и место для прогулок, второе — вкусную местную еду без выпендрёжа, которую не надо специально искать, стараясь отойти подальше от туристических троп.

Иногда мы снимали гостиницы на месте, просто обходя их ногами и рассматривая номера (мы были не в сезон, поэтому не сомневались в наличии свободных мест). А иногда бронировали накануне вечером по интернету. В этом случае мы искали место в пешеходном центре, по возможности с близким паркингом. И, естественно, читали отзывы. Выяснилось, что полезной возможностью сайтов с отзывами была бы фильтрация отзывов американцев. Очень часто средний балл гостиницы портит низкая оценка американца с примерно следующими типовыми претензиями: мало места в комнатах, ночной персонал плохо говорит по-английски, плохой завтрак, шум за окнами, мало гелей-шампуней. Плохой завтрак — это обычно там, где не дают яиц и бекона. Хотя меня в завтраке больше всего смущает отвратительный кофе, который умудряются делать таким даже в великой кофейной Италии. Мало места — обычно в старой части города гостиница находится в каком-нибудь историческом доме, с характером и ощущением, и размеры там европейские. Шум — а чего еще ждать от пешеходной улицы, то есть от места, где люди гуляют и болтают? В общем, мы поняли, что иногда плохая американская рекомендация равна хорошей европейской.

Гренобль. На въезде бетонные дома-башни удивительной раскраски — остались от Олимпиады 68 года. Милый старый центр, по которому мы в 8 утра бродили в сказочном одиночестве. В «новом» городе лобастые дома парижской архитектуры времен Османна. Через реку на горе — форт Бастилия, куда поднимается фуникулер, состоящий из четырех шаров-кабинок, похожих на ёлочные украшения. На верхней террасе Бастилии на планшете указаны все видимые с этой высоты горы, включая Монблан. Отдельный указатель гласит: APISCOPE. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это — пчелоскоп. Стеклянный куб, у которого открыта грань со стороны обрыва, там стоят плошки (наверное, с сиропом), на которые слетаются пчелы. Наблюдай на здоровье.

Лион. Старый город, немного похожий на Неаполь. И новый город, похожий на Париж. В старом городе музей миниатюр и кино-реквизита. Выставленная на улице вывеска сообщает, что вход бесплатный. И действительно, входишь и попадаешь в длинную комнату, в стенах которой сквозь стекла можно рассматривать тщательно сделанные миниатюрные макеты ресторана, мастерской, театра и даже бассейна. Так, от сцены к сцене, доходишь до конца комнаты, где обнаруживается витрина с разными маленькими штучками на продажу, а также предложение купить билет, чтобы увидеть еще сотню сцен. Мы, конечно, не удержались — и не пожалели. Старинный трехэтажный дом с внешней лестницей. Внутри и миниатюры, и реквизит для фильмов (например, вся обстановка для «Парфюмера»). Многие работы подписаны не только именем, но и телефоном и e-mail'ом авторов. Видимо, существуют заказчики. Фуникулер подымает на холм Фурвьер. Базилика Нотр-Дам, построенная в конце XIX века, снаружи похожа на сказочный замок с башенками. Фрески внутри так ярко- и многоцветны и с таким количеством деталей, что похожи на иллюстрации к детским книжкам (а ля Билибин).В крипте забавная явно современная мозаика. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что изготовлена она некоей Ларисой Перекрестовой, родившейся в Одессе в 1975 году. То-то все персонажи немного похожи на биндюжников — впрочем, библии это не противоречит. На выезде из Лиона между дальнобойными фурами прогуливаются проститутки в кожаной униформе.

Авиньон, известный мостом, на котором все танцуют, и папским дворцом. С моста красивый вид, только нас чуть не сдуло — такой сильный был ветер. Дворец довольно велик и красиво возвышается над стенами города. Внутри музей. Мы отказались взять аудио-гиды и с удивлением выяснили, что смотреть практически не на что, стены голые, можно только вдоволь налазиться по разнообразным внешним и внутренним лестницам. Читая комментарии, развешанные по стенам, мы выяснили, что причиной этому — Великая Французская Революция. В конце 18 века народ освободился от 500-летнего папского гнета. После этого во дворце были тюрьма, арсенал и т.д. Такого типа сведения мы видели и в других плохо сохранившихся местах. То есть французская революция оказала на художественные ценности Франции примерно такое же воздействие, как Великая Октябрьская Социалистическая — на российские.

Прованс — это аллеи платанов, поля, холмы и маленькие уютные городки, вкусные свежие запахи рынков (зелень, пряности, колбасы) и радостные крестьянские расцветки тканей. Это родина не только Ван-Гога, но и Нострадамуса. Бесконечное количество цикад — больших и маленьких, из дерева, металла, мыла, в виде значков, магнитов, настенных украшений и узоров на скатертях и полотенцах. Их так много, что похоже на нашествие саранчи. Живых не видели и не слышали — видимо, был несезон. В малюсеньком городке Allein примерно шесть улиц, три широкие называются Liberté, Égalité, Fraternité. Один открытый бар, одна булочная, которая вкусно пахнет на всю главную площадь. Неспешная жизнь. Над городком бывшая крепость тирана, на которую также фатально повлияла французская революция. Прекрасный вид на окрестности. В Экс-ан-Провансе вилла Сезанна над городом в заросшем садике. На подиуме в мастерской графин и яблоки — и вдруг видишь, что они и правда слегка граненные, как на его картинах. А на вершине холма, над виллой, стоят бетонные пятиэтажки — социальное жилье для арабов с видами.

Ницца, Лазурный берег. Вода и правда лазурная. Частокол яхт. В ресторанах рыба, устрицы, гребешки и прочие дары моря. Хоть мы были в полный несезон, на набережной можно было наблюдать задумчивых немолодых дам, разглядывающих океан, в лосинах, боевой раскраске, темных очках и с маленькими собачонками под мышкой. Судя по топонимике, первыми разведали курортное место англичане, а поддержали американцы — Променад дез Англэ переходит в Кэ дез Етаз Уни. Канны оказались довольно-таки непрезентабельным городком (если не знать про фестиваль, то даже захолустным), да и знаменитая лестница не произвела на нас впечатления. Лучший вид на этот город — это с набережной, если смотреть в море. Зато на мысе Антиб великосветские виллы скромно прячутся в соснах за живыми изгородями. Многозвездочные отели, место отдыха и роскоши, курорт — так выглядит южный берег Франции. Сразу пришла в голову этимологическая гипотеза: русские аристократы, как известно, были без ума от французского языка и Ниццы (Nice). Они восхищались всем, что было nicoise. Естественно, это было бесконечно далеко от интересов русского народа и представлялось ему бессмысленной барской прихотью. А поскольку народ привык, что аристократы грассировали, и от того, что они говорили «ах, нисуаз», в русском языке появилось слово «несуразный».

Примерно через 100 километров от Ниццы по трассе вдоль моря оказываешься в Италии. Собственно, видишь перед очередным туннелем знак — «Италия» в европейских звездочках. Проезжаешь туннель, а там — все другое! Террасы на склонах гор распаханы и засеяны, видны крестьянские дома, в общем, не курорт, а простая трудовая жизнь глухого итальянского севера. Южные курорты Италии оттуда далеко. Зато на первой же автозаправке дают кофе лучше (и дешевле), чем на юге Франции. Вообще от поездки на машине по Европе ощущение удивительное — вокруг тебя все время все меняется: пейзажи, постройки, еда и даже люди.

Кремона. Столица сельской провинции в Ломбардии. Окрестные поля пахнут навозом. Средневековая площадь с прекрасным собором. Среди городских указателей многие ведут к скрипичным мастерам, которых в Кремоне более ста, причем со всего мира. В Кремоне родился Амати и его ученики — Гварнери и Страдивари, основавшие «скрипичные» династии. С XVII века традиция не прерывается. В большой аптеке одна из трех уличных витрин посвящена скрипичным лакам и клеям. Агротуризм, логотип области — скрипичный ключ, из центра которого вправо растет трёхзубая вилка, подпись Strada del Gusto Cremonese nella terra di Stradivari («Путь кремонского вкуса на земле Страдивари»). Один из местных деликатесов — Mostarda Frutta (горчица с фруктами). Неожиданно, вкусно, и при этом все-таки горчица.

Ехали вдоль озера Гарда по высокому берегу. Красиво, хотя пустынно — лето кончилось даже здесь. Туннели, многие сделаны как галереи — с прорезанными окнами, с видами на озеро. Внутри туннелей иногда попадаются развязки и даже съезды к ресторанам.

Больцано (Bolzano - Bozen). Город, где итальянский встречается с немецким. Разноцветные дома на кривых улочках. И даже иногда не разноцветные, а расписные. Самая центральная гостиница называется Stadt Hotel Citta. А мы жили в отеле Figl. Это, конечно, не Италия и не Австрия, а Тироль. По статистике в Больцано итальянцев больше, чем немцев, но, кажется, сосисок с пивом больше, чем пасты с вином, да и по умолчанию к тебе пытаются обратиться по-немецки. Однако в кабачке, где мы ужинали, за столиком в соседней нише немолодые мужчины (некоторые — в тирольских шляпах) играли в карты. Было понятно, что они собираются регулярно. И разговаривали по-итальянски, только и было слышно «а я тебя так, и вот так, и вот так» (ecco, ecco, ecco). Главная площадь Вальтерплатц на краю пешеходной зоны. Напротив старого города над площадью на фоне более дальних синих гор возвышается холм, на вершине которого стоит одинокая хижина. Наверное, в ней живут философы, наблюдающие за жизнью города со стороны и слегка сверху.

В горах много тоннелей. Длинных. Самый впечатляющий из тех, что нам встретился — длиной 14 км. Даже при разрешенной скорости 80 км/ч это много. Подавляет монотонность бетонных стен и огней. Мы придумали решение, претендующее на гениальность — в такие тоннели надо запускать современных художников, чтобы они рисовали свои постмодернистские шедевры. В музеях они раздражают, а в таком тоннеле даже радовали бы. Так что после этого, увидев какую-нибудь современную живопись или мозаику (особенно это любят в Швейцарии, где, кажется, ни в какие предыдущие века не было значительного изобразительного искусства), мы говорили друг другу: «в тоннель!».

Инсбрук. Маленький город с расписными домами и большим количеством вывесок — настоящих, вывешенных перпендикулярно к дому. Мы ночевали в гостинице «У белой лошади», и эта лошадь красовалась на кованой вывеске. Утром пошли гулять, посетили музей тирольского прикладного искусства (довольно интересно, много сохранилось, хотя для заметного количества крестьянских предметов мы не смогли придумать предназначения). Возвращаемся обратно — под лошадиной вывеской прицеплен картонный аист, который в лапе держит бутылочку с соской и голубую вуальку. У кого-то из работников гостиницы родился сын.

Думали заехать в Лихтенштейн (под нашу магическую формулу подпадал, все население страны — 36 тыс., самый крупный город — 6 тыс.), но выяснили. что там не шенгенская виза. То есть шенген они принимают, но сами не выдают. Поскольку у одного из нас виза была одноразовая, мы решили не рисковать. Катались маленькими альпийскими дорожками, заезжали в городки. Обедали в Фельдкирхе — городке, где в октябре 1799 закончился швейцарский поход Суворова (через Альпы). Выехали и вдруг (первый и последний раз) увидели границу — две будки с двух сторон дороги, перекрытые аркой. Подошел человек в форме, спросил, есть ли у нас, что декларировать. Мы испугались, что случайно въедем в Лихтенштейн, и спросили, чего это граница. Оказалось — все нормально, это Швейцария. Однако наши вопросы удивили бойца, и он попросил документы. Пока он изучал наши визы, мы рассматривали машины с номерами FL (Fürstentum Liechtenstein), которые проезжали туда-сюда сквозь границу, и остановку автобуса, на которой было написано просто: Liechtenstein Bus.

Швейцарские Альпы — точно как в рекламных картинках. Очень зелёные луга, на которых пасутся коровы. Часто рядом с молочными цистернами. На заднем плане горы, по которым лениво ползают облака. Если влезть на какой-нибудь холмик, хорошо видно, как облака укладываются в расселины между вершинами. А снизу доносится запах навоза и слышен звон коровьих колокольчиков. В Грюйере дают не только фондю из грюйера, но и потрясающие сливки (я бы даже сказала — СЛИВКИ!) в деревянных стаканчиках. А по перилам кафе ходила очень довольная рыжая кошка — наверное, хорошо быть кошкой в Грюйере.

Люцерн. Швейцария очень идиллическая. Спокойствие разлито в воздухе. В Люцерне старый город расположен у широкого устья реки, впадающей в озеро. Через реку идет несколько пешеходных мостов, два из которых — части старинных укреплений. Они крытые, увиты цветами, охраняемы башнями. Мы прогулялись по стене крепости — прекрасный вид на город, а по другую сторону стены сразу начинается сельская жизнь — луга, коровы. Хотя я не исключаю, что это тоже часть города. Разноцветные дома под черепичными крышами. Люди сидят в кафешках или просто на берегу, кормят уток и лебедей. Тишина и спокойствие разлиты в воздухе. Мы вспомнили Штирлица и подумали — если это производит впечатление даже сейчас, каково же было людям, которые приезжали сюда из Европы воюющей?!

Ну и последняя заметка. Мы ездили с навигатором, который нам довольно-таки часто помогал, хотя напрочь терял направление в узких улочках, иногда путал трассы при пересечении, а порой не к месту вскрикивал “Toll road” или “Turn around when possible”. Возможно, тема уже отыграна в современном искусстве, но мы это придумали независимо.

1. Короткий рассказик

Он едет и разговаривает с ней.

Она: правее.

Он: да я уже повернул.

Она: держись правее.

Он: ладно.

Она: через 100 метров поворот направо.

Он: без тебя знаю.

Она: поворачивай!

Он: отстань.

и т.д. В конце выясняется, что он разговаривает с навигатором.

2. Психологическая современная повесть

Человек одинок в большом городе. Он живет, работает, взаимодействует с людьми, но у него никого нет, некуда пойти и не с кем посоветоваться. Есть только навигатор, который он иногда включает. Он в мучениях, сомнениях, переосмысливает свою жизнь, и тут вдруг голос: «Развернитесь, как только будет возможно». «Ага, — думает он. — Еще не все потеряно, еще можно вернуться назад!»