Узбекистан (март 2008)

Хива - Бухара - Самарканд (весна 2008)

В советское время все были членами профсоюза. А у профсоюзов (по крайней мере в Москве) бывали профсоюзные путевки - на лечение в санаториях, например, или на экскурсии в интересные места (слова "тур" тогда еще в русском языке не существовало). Одной из стандартных экскурсионных целей был Узбекистан. Москвичи возвращались оттуда в восторге от мечетей и базаров. Опоздав сделать это тогда, мы решили восполнить упущение. Тем более, что для поездки в это независимое государство не нужна виза.

Если кратко - нам понравилось. Очень. То, что мы там увидели, не похоже на виденное раньше - ни на Азербайджан. ни на Турцию, ни на Казахстан. И ехать туда надо быстрее - пока развитие туризма не превратило ремесленников в актеров и пока еще много народу говорит по-русски. Ну и, конечно, пока там порядок - потому что есть хозяин, президент Каримов. Который, по словам нашего сопровождающего, "не любит, когда стреляют".

Конечно, "порядок" ни в коем случае не означает, что законы исполняются, что не берут взяток и т.д. и т.п. А только то, что Каримов решил развивать туризм, и Узбектуризм (фактически - министерство) лицензирует всю туристическую деятельность (гостиницы, дома, где можно кормить туристов, гидов, водителей и т.д.), регулярно все проверяет, реставрирует памятники, стимулирует развитие ремесел и организует жизнь так, чтобы туристы чувствовали себя хорошо. В центре Хивы, Бухары и Самарканда можно спокойно гулять ночью, единственная опасность - оступиться в арык, поскольку освещения немного, а арыки представляют собой канавы без всяких ограждений, которые легко перешагнуть - если, конечно, вовремя заметить. Но воров и грабителей нет.

Основные достопримечательности в Узбекистане начинаются на "м" - мечети, мавзолеи и медресе. В отличие от советского времени, действующие. Все, конечно, верующие (или хотя бы осознавшие свои исторические корни), и от этого кормится много святых людей. Но как-то спокойно, без фанатизма. Очередная свадьба приходит в мавзолей, все садятся на пятки вокруг муллы, он поет молитвы (очень достойный музыкальный фон при осмотре памятника), преломляет лепешку, и молодые благоговейно ее вкушают, пока кто-то из родственников отсчитывает деньги. При этом невеста в европейском открытом пышном белом платье, со взбитой прической, жених в костюме, и они фотографируются, принимая позы на фоне святых гробниц. К туристам везде относятся приветливо, даже там, где ничего не продают. Кстати, в Узбекистане бывали вполне просвещенные правители. Например, Улугбек, внук Тамерлана, который был не только ханом и не только астрономом, но и заявил, что стремление к знаниям - долг каждого мусульманина, и даже женщин.

Мавзолеи построены в честь великих людей - святых, мудрецов, пэхлеванов (богатырей). Строил их обычно какой-нибудь повелитель, и рядом ставил второй саркофаг, для себя. Как правило, попасть в эту могилу ему не удавалось - он умирал в военных походах и не было никакой возможности отвезти тело на родину. Хивинскому хану повезло - он умер неподалеку, но закон запрещал вносить мертвое тело в стены города. Тогда сын перестроил стену так, чтобы место смерти оказалось внутри, и хан попал в мавзолей. Но это скорее исключение.

Мечети могут быть полноценным зданием, а могут состоять в основном из внутреннего двора и айванов (приподнятых крытых террас), окружающих его по периметру. Мечети открыты весь день, и в прохладе айванов старики думают, молятся и неспешно беседуют. Медресе много действующих, так что дальше входа не пускают, и можно только увидеть, как по двору ходят серьезные мальчики в тюбетейках со стопками книг.

Ну и еще на "м" - мастерские, которые можно рассматривать как музеи, и собственно музеи, которые располагаются в некультовых зданиях - дворцах. Экспозиция во дворцах обычно бедная, но интересно рассматривать внутреннее устройство и представлять, как люди жили в этих стенах. Например, в середине двора было круглое возвышение, на котором зимой ставили ханскую юрту, а перед ней зажигали костер для тепла. Айван хана должен был быть выше, чем айваны его жен. И, естественно, законные жены получали не только покои, более богатые, чем у наложниц, но и айваны с выходом на север (где было прохладнее). В Хиве нам показывали выставку, посвященную огнепоклонникам - домусульманскому периоду. Впечатления произвели не чучела дервишей, а современная фотография, где свадебная машина явно готовится переехать через костер - в соблюдение древних традиций. Кстати, нам рассказывали, что недавно вышел закон: больше трех машин не собираться. Иначе кортеж любой свадьбы перегораживает дорогу. Кстати, возможно, из-за свадеб не проводят деноминацию - принято ехать на машинах, гудеть и кидать из окна деньги. Если мелкие деньги перестанут быть действительно мелкими, трудно будет поддерживать традицию.

Архитектура вписана в небо - ходишь, задрав голову, смотришь на бирюзовые купола и понимаешь, что они здесь были всегда. А когда опускаешь голову, видишь, что здания богато и разнообразно изукрашены - майолика, резьба по дереву, ганч (белая или раскрашенная лепнина, этакие сталактиты из гипса). А у подножия этих величественных сооружений часто лепятся лавочки с пёстрыми коврами, тканями, керамикой.

На таком историческом фоне жители, одетые в тренировочные штаны, китайские майки и кожаные куртки, кажутся пришлым народом. Но, по счастью, в Бухаре мы попали на новый год - Навруз-Байрам. В этот день люди одеваются в свое настоящее и выходят на улицу семьями - несколько поколений, много детей. Особо наряжаются те, кому в этом году исполняется количество лет, кратное 13. Только надо иметь в виду, что считается, что человек год проводит в утробе матери, так что первое празднование приходится на год 12-летия, а потом - каждые 13 лет. И вот тут все становится настоящим - яркие многоцветные халаты и шаровары, атлас и бархат горят под ярким солнцем, оживляя серые стены, и хочется ходить и ходить по улицам, и не устаешь любоваться узорами тканей, и даже сочетания цветов, которые на нашем тусклом севере показались бы безумными, там поют и играют.

Города шёлкового пути издавна жили ремёслами и торговлей. И сегодня открыты лавки, в которых ткут ковры, вышивают сюзане, куют ножи и ножницы, обжигают и расписывают керамику, режут по дереву - и, конечно, всем этим торгуют. Кроме лавок, есть еще и просто базары - красивые, восточные, благоухающие (хотя это бы март и нам все говорили, что приехали бы на пару месяцев позже - вот это был бы базар). Среди многих сортов риса предлагают "лазер". На вопрос, откуда взялось название, отвечают: "Видите, он с двух сторон остренький, как лазер". Около торговых куполов сохранились хаузы (ударение на "у", а не на "а") - это водоемы, искусственные пруды. И все вокруг настолько вечно, что на месте припаркованных у хаузов автомобилей легко представляются караваны верблюдов.

Кстати об автомобилях - на дорогах довольно много легковых машин в основном белого цвета и ровно двух марок. В Узбекистане есть завод Daewoo, который производит Nexia и Matiz. И еще есть маршрутки-микроавтобусы Damas, все того же Daewoo. Все импортное - будь то Волги или Тойоты - мы видели в исчезающе малом количестве и в основном в Самарканде (возможно, в Ташкенте побольше). А белый - самый "прохладный" цвет. Нам рассказывали. что в какой-то момент все произведенные машины стали на корню скупать спекулянты, и цены взлетели. Тогда Каримов принял рад мер, в частности, запретил продавать машины раньше, чем через год после покупки. И все стало опять хорошо.

Ощущение связи времен добавляет пыль. Внутри стен Хивы и Бухары дороги практически не асфальтированы - как это было сотни лет назад. В узких улицах пыль вьется клубами и завивается в воронки. В Бухаре мы видели в узеньком переулке женщину на фоне заходящего солнца, которая стояла в вихрях выли и при этом еще и подметала, создавая свой собственный маленький смерчик. Вообще, кажется, идея подметания никак не связана с достигаемым результатам - мы видели маленьких девочек, которые истово махали маленькими веничками во все стороны под одобрительным взором бабушки.

Мы поехали в Узбекистан как европейские туристы - спланировав тур из Москвы, заказав гостиницы и наняв там водителя/сопровождающего и гидов в кажом городе, потому что были не уверены, что сами справимся. особенно в ограниченное время отпуска. И ни разу об этом не пожалели. Нам повезло с сопровождающим - правильный восточный человек, хорошо понимающий по-русски (и даже отчасти по-английски), услужливый без холуйства и дружественный без панибратства. Очень коммуникабельный, быстро настроился на нашу волну - рассказывал про жизнь, то, что нам было интересно, помогал советами - где поесть хороший плов, где менять деньги, где посмотреть тот или иной товар. Причем ощущение было такое, что он действительно заботится о наших интересах, а не водит в "прикормленные" места.

Хива

Маленький городок, центр обнесен толстой стеной. Внутри стен - какая-то спокойная деревенская жизнь. На довольно-таки скромной площади помещается несколько мечетей, мавзолеев, медресе, мастерских. И просто дома, где живут люди. Еще есть парочка чайхон (не знаю, как множественное число образуется) и лавки с туристическим товаром. Мы залезли на один минарет - 100 ступенек высотой сантиметров по 50, скудно освещенных редкими окнами. Вся Хива видна, но ноги дрожат. Когда спускались вниз, спугнули целующуюся парочку местных - пока еще не туристический сезон, видимо, это самое тихое место. В Хиве можно легко представить себе, что со времен Шелкового пути ничего не изменилось. Разве что в центре города построили туалеты (судя по виду и по запаху, это достижение советского времени), потому что до сих пор в домах нет водопровода и канализации.

Хива - город в Хорезмской области. От Ургенча, столицы области, это примерно 35 км. В Ургенче аэропорт, куда мы прилетели, на багажной наклейке было указано UGC (практически модная тема в интернете - user generated content). Великому жителю этих краев мы обязаны словами "алгебра" и "алгоритм" - Аль-Хорезми здесь в IX веке занимался математикой, памятник ему установлен в Хиве.

Мы жили в гостинице в старом городе. Ее хозяева - мастера резьбы по дереву. Большой двухэтажный дом, в половине живут они сами, во второй половине - гостиница номеров на 10. Все обшито деревом. Видно, что гостиницу делали под иностранных туристов - в номерах типа "евроремонт". При этом с водой случаются перебои, розетка в номере одна, а свет такой тусклый, что вечером читать невозможно - приходится выходить в холл. Зато все по-домашнему. Обслуживают женщины из той же семьи. По-русски практически не говорят, но всячески хотят проявить заботу. На завтрак дают лепешки, абрикосовое варение, мед, и - для совместимости с международными стандартами - сыр, колбасу, яйца (вареные или яичницу). Естественно, то, что свое - хорошо, все остальное - пластмассовое. И зеленый чай. Который и там, и в других гостиницах дают бесплатно и круглосуточно. По-русски говорят мужчины этой семьи, по-английски специально приглашенная соседская девочка. Разговор хозяина по телефону - все по-узбекски, и вдруг: "Еврей, алла! 20 долларов и без чаевых!" - и дальше опять по-узбекски.

От Хивы до Бухары

500 километров по пустыне Кызыл-Кум. Такси стоит 80 долларов (на 500 км!). Есть автобус, но, как сказал наш сопровождающий, "вам там бы не понравилось". Часть дороги идет по высокому берегу Аму-Дарьи. Барханы, саксаул, блок-посты. Сначала хорезмской области, потом бухарской. Вроде как ловят наркотики. Сопровождающий показывал свои бумаги от Узбектуризма и говорил "московские туристы", и мы быстро проезжали. Не знаю, было бы все также легко, если бы мы двигались сами. Ближе к Бухаре начинаются селения - цветущий урюк, дувалы (глиняные заборы), за которыми почти не видно домиков, по дороге едут люди на ишаках. И вдруг новенькое с иголочки здание, с большими европейскими окнами. Что такое? Лицеи. Каримов построил их по всей стране. Пока Узбекистан дружил с американцами, эти учебные заведения назывались колледжами. В 2005 американцы попробовали совершить очередную оранжевую/бархатную революцию, но у них не получилось, и Каримов выгнал их из страны, в том числе и с военной базы (за использование которой Штаты, обидевшись, не заплатили) . А колледжи переименовали в лицеи. В деревнях основной профиль лицеев - сельскохозяйственный и ремесленный. Встречаются маленькие отделения экономики, а иногда даже информатики, но, говорят, поступают туда в основном по блату. После 8-ого класса детей выпихивают в лицеи, так что доучиться до конца в школе можно только в больших городах.

Бухара

Большой город, центр тоже более-менее обнесен стеной, внутри большого старого города много стен, которые отгораживают кварталы друг от друга. Жили мы в гостинице в бывшем квартале бухарских евреев, там даже осталась синагога. Номер - глубокое прохладное помещение, дверь выходит на крытый балкон, тишина и спокойствие. Обслуживали гостиницу довольно-таки молодые девочка и мальчик, хорошо говорящие по-русски, милые и доброжелательные. Это гостиница для иностранцев - узбеки живут в других гостиницах, и там иностранцам жить нельзя. В день Навруз-Байрама девочка, которая до этого ходила в джинсах, надела красивую бархатную одежду, тюбетейку, заплела косы и на завтрак кормила нас, как положено на Навруз, семью блюдами на букву "с". Это яблоко, чеснок, уксус, зеленые колосья, трава рута, плоды лоха (это растение такое) и сумаляк. Это блюдо, из проросшей пшеницы, муки и масла. Нам рассказывали, что женщины варят сумаляк на всех в огромных казанах всю ночь, не спят, поют песни, шутят, то есть сам процесс изготовления сумаляка - уже праздник.

Как-то вечером мы вышли гулять в новый город (просторный, зеленый, советская белая бетонная архитектура), сделали большой обход и направились к базарным воротам. Над стеной виднелись силуэты куполов, сверху на темном синем небе висел такой мусульманский полумесяц - Бухара-аль-Шериф, благородная Бухара была перед нами. Такой ее, наверное, видел и любил Ходжа Насреддин. Памятник ему, кстати, стоит в центре, у Ляби-Хауза, Насреддин сидит на ишаке и немного похож на хитрого еврея (скульптор Яков Шапиро, 1979 г.). В Бухаре есть ханский дворец Арк и перед ним - уже за стеной - огромная площадь Регистан. Стены города такие крепкие, что Фрунзе, устанавливая советскую власть, не смог пробить их полевой артиллерией, и помогли только аэропланы, которые подожгли дворец сверху.

Множество мавзолеев - как выяснилось, усопшие святые имеют специализацию. Например, в мавзолей визиря надо ходить "по административным делам". В другом мавзолее заодно оказался колодец Иова (как Иов забрел в Бухару, осталось неизвестным), и - неожиданно - пожухлая экспозиция на тему ирригации Узбекистана. В окрестностях Бухары тоже есть на что посмотреть - и суфийский комплекс (Баха ад-Дин), и летний дворец последнего бухарского эмира (Ситораи-Мохи-Хоса). В Баха ад-Дин захоронен глава дервишского ордена Бахауддин Накшбанди. Кроме его гробницы там есть большое кладбище с могилами святых дервишей и несколько интересных мечетей. Паломничество к Накшбанди, кажется, не прекращалось и в советское время, и стало вполне языческой традицией. Сейчас это место является мусульманским, и у входа вывешен список правил, где мусульманам предлагается вести себя согласно с традицией. Русский вариант выглядит так (дословно, списано с фотографии):

Во имя Аллаха милостивого, милосердного!

Порядок посещения святынь:

Уважаемые посетители!

Прежде чем посетить святыни следует знать и соблюдать следующие правила:

1. В святые места нужно входить чистыми, запрещается громко разговаривать и шуметь.
2. Мужчины и женщины в святые места заходят отдельно. Желательно Вы должны одеться скромно, и своими одеждами не привлекать внимание других людей (особенно женщины).
3. В святые места рекомендуется входить приветствуя покойного читая суры из священного корана в честь покойного.
4. Во время посещения святых мест запрещается целовать могилы, обходить могилы вокруг, зажигать свечи, и привязывать ткань к веткам деревьев.
5. Запрещается фотографироваться возле могил, разговаривать громко, смеяться.
6. Покойник тоже является человеком созданный Аллахом и поэтому просить помощи и приносить жертвоприношение святому является большим грехом.
7. Запрещается бросать деньги на могилы, следует оставлять пожертвования в специальных ящиках.
8. После посещения вы должны выйти тихо, бесшумно. Перед уходом нельзя поклоняться могилам.
9. Возле могилы запрещается слушать музыку, отдыхать, спать, готовить и употреблять пищу.
10. Соблюдайте чистоту на всей территории святого места, и не давайте вашим детям мешать другим посетителям.

Да примет Аллах ваши посещения и молитвы!

При этом, конечно, вокруг могил идут целые процессии - какую-то надо обойти десять раз, а какую-то сорок. А посредине площади стоит дерево, все увязанное ленточками, и очередь на пролезание под нижней веткой - не знаю, какие именно желание оно исполняет, но лезет туда и стар и млад.

В летнем дворце заметна европеизация, и сочетание ее с восточными мотивами очень интересно. Удивительный зеркальный зал - в стиле европейских бальных, но стены, они же рамы зеркал сделаны из белой известковой лепнины (ганча). Впечатление варварского великолепия.

От Бухары до Самарканда

Дорога около 300 км, мы ехали через город Шахрисабз, родину Тамерлана. Дорога приятная, пересекает отроги Гиссарского хребта - зелень, родники, перевалы, аулы с лицеями, ишаки. В связи с обретением независимости и ростом национального самосознания в 1996 году широко отмечалась круглая дата - 660 лет со дня рождения великого и ужасного полководца. В связи с чем остатки Белого дворца привели в некоторый порядок, и сейчас это две стены, но весьма внушительные. На могиле Тимура, конечно рассказывают набор мистических баек - о проклятии. о том, что когда его останки раскопали, началась Великая Отечественная война, а археологов постигли всяческие несчастья... Мне же кажется, что Тимур достаточно интересен и без посмертных подвигов.

Самарканд

Самый большой город из трех, которые мы видели. И самый ново-советский. В отличие от Хивы и Бухары нет единого старого города, а есть разбросанные памятники. Хотя площадь Регистан с тремя огромными и прекрасными медресе сама размером почти с Хиву. Портал медресе Шер Дор украшено двумя изображением зверя, похожего на тигра, из которого выглядывает лицо человека (поскольку изображение в целом фантастическое, запрет ислама на изображение живого не нарушен), эта же изображение украшает купюру в 200 сумов.

А есть еще мечеть Биби-Ханум (любимой жены Тамерлана) и обсерватория Углубека, мавзолей Гур-Эмир и целый город мавзолеев Шахи Зиндан. Но описывать архитектуру - дело почти невозможное, а я даже не искусствовед. Можно попробовать как-то описать свои впечатления. Так вот, я не представляла, что существует столько оттенков цвета между зеленым и синим и столько орнаментов, сколько я увидела за эту поездку. И совсем не представляла раскрашенной резьбы по дереву и росписей. За неимением нужных слов остается повторить - это очень красиво, и даже несколько волшебно (1000 и 1 ночь).

В остальном город состоит отчасти из советских домов, а отчасти - из солдатских домов начала века. В центре города бульвар, который русский губернатор Самарканда сделал для своей дочери по образцу парижских. Судя по бульвару, думаю, что парижских он никогда не видел, разве что одесский. Его дочка, видимо, тоже так думала, потому что уехала жить обратно в Европу. Есть университет и даже книжный магазин, в котором книги в основном на русском языке и в основном изданные в России дешевые издания в бумажных переплетах, детективы, дамские романы и т.д. Из местных книг мне удалось найти школьные учебники по истории Узбекистана.

Кстати, в Самарканде у нас была самая ужасная гостиница. Там люди явно пытались сделать для иностранцев "западный" вариант, но, похоже, видели они его на картинках в журналах. Чтобы войти в гостиницу, надо подняться на несколько мраморных ступенек, покрытых ковром. Все красиво, но ковер ничем не прижат - а мрамор скользкий. Эффект понятен. Внутри гостинцы на второй этаж ведет спиральная лестница тоже из мрамора. Тут мало того что скользко, так еще и эффективная часть ступеньки, достаточно широкая, чтобы поставить ногу, очень мала. На завтрак нам предложили не только зеленый, но и черный чай - и то и другое в термосах! И разную как бы европейскую несъедобную еду. В общем, с Востока они уже уехали. а на Запад еще не прибыли.

Деньги в Узбекистане - крупные, считать надо в тысячах. 100 долларов - то есть тогда 3 000 рублей, это 135 000 сумов. То есть 1000 сумов - примерно 45 рублей. Самая крупная сумма, за которую нам удалось поужинать (вдвоем, пара перемен и десерт, в пижонском, явно для иностранцев, ресторане в Самарканде, с двумя официантами и вином) - 22 000 сумов, то есть меньше 1000 рублей. Нормальная еда - в чайхане - очень вкусная - на троих (с проводником) - обходилась тысяч по 5 сумов, то есть под 250 рублей. Нам очень повезло с проводником - без него, конечно, мы бы не отважились зайти в заведение такого вида. И даже когда шли с ним в чайхону, зная, что он разбирается, предпочитали не смотреть на столы, скатерти и руки подающих. На всякий случай мы запаслись разными желудочными средствами, которые нам ни разу не понадобились. Применить удалось только гелиевую жидкость для мытья рук без воды (Hand Sanitiser). Особенно удобна она после того, как на берегу Аму-Дарьи руками ешь свежевыловленную и пожаренную рыбу.

Наверное, жить в Узбекистане довольно-таки тяжело. Говорят, что не менее 80% мужчин в возрасте от 20 до 60 лет работало в России, хотя бы временно. В Россию едут заработать на свадьбу, на машину, на ремонт и т.д. Иногда живущие в России кормят оставшуюся дома семью. В Москве можно заработать больше, но и проблем больше. Я наивно спросила: "Что, милиция?" Мне сказали: "Да нет, с милицией какие проблемы - известно, сколько платить. Проблема - это скинхеды". Поэтому часть людей предпочитает ехать в Сибирь - и поближе, и люди поспокойнее. А последнее время еще и в Казахстан - там вообще национальных проблем нет. Занимаются в основном простой работой: мужчины - продавцы, рабочие на стройке, грузчики, водители, женщины - продавщицы, уборщицы, сиделки. В Хиве, где все встречные затевают разговор и сразу выясняют, откуда ты, женщина рассказывала нам, как раньше они хорошо жили - был прямой поезд Ургенч-Москва, они три дня ехали до Москвы, там прямо на Казанский вокзал приезжали перекупщики, брали у них товар, привозили то, что было заказано, еще три дня в обратную сторону - и вот бизнес. А теперь поезд ходит из Ташкента, а это далеко. Кстати, узнав, что мы из Москвы, нас сразу спрашивали: "Черкизовский рынок знаете?". Мы говорили, что, конечно, да. Тогда спрашивающие задумывались и говорили: "Что-то мы таких у себя на рынке не видели".

Граница

Из России едут с деньгами, это знают все, а лучше всех - узбекские таможенники. На въезде идет тотальный досмотр с раскрытием всех сумок, перетряхиванием всех вещей и чуть ли не с потрошением детских игрушек. Судя по рассказам, бывает и личный досмотр. Но люди не дураки - основные деньги зашивают в нательное белье, а для таможенников оставляют нужную плату. Правда, это для своих - нас как иностранцев и туристов пропустили довольно быстро и спокойно.

Не меньше нас впечатлил паспортный контроль - все паспорта собирают в кучу, потом данные переписывают ручкой в тетрадь, потом раздают. Правда, это в Ургенче, уже даже в Самарканде, откуда мы улетали, стоят терминалы. На выезде таможня гораздо более внимательна к иностранцам, чем на въезде. В Бухаре на базаре мы купили нож дамасской стали у потомственного дипломированного кузнеца. На всякий случай я спросила, не будет ли у меня проблем при выезде. Кузнец заверил, что не будет, потому что это не старинное изделие. и в качестве документа дал буклет с фотографиями его, его кузни и его изделий и с английским текстом, в часть которого он ткнул и сказал "Каримов разрешает. И действительно, там была приведена цитата из выступления Каримова, где он призывал всех поддерживать развитие ремесел. Сын кузнеца написал на обороте буклета "нож художественый ценност не представляет" и тоже заверил, что все будет хорошо.

И вот мы улетаем из Самарканда, наш сопровождающий довозит нас до аэропорта. Мы убеждаемся, что внутрь здания пускают только людей с билетам, прощаемся с сопровождающим и идем внутрь. Заполняя декларацию, которая выглядит, как старая советская - то есть спрашивает про валюту, ценности, оружие, печатные издания и т.д., я честно указала в графе "валюта", что у меня с собой три тысячи сумов (меньше ста рублей). И задумалась, где указать "нож". Поскольку мне не хотелось называть его "и другие ценности", я написала его в графе "оружие".На стойке регистрации вещи ставят на транспортер, который однако ведет не в багажное отделение, а в соседнюю комнату - таможню. В таможне чемодан просвечиваются, таможенник просит его открыть и начинает спрашивать про отдельные предметы. Книги все оказываются современными, и тут он видит нож - и начинает требовать разрешение. Я ему рассказываю про Бухару, кузнеца, показываю буклет, цитирую Каримова. Он говорит, что я должна была получить разрешение, а так он не может определить - вдруг старинная вещь, и лучше бы отдать нож сопровождающему. Я говорю, что сопровождающего нет - уехал. Таможенник зовет эксперта. Пока все это происходит, мы звоним сопровождающему и рассказываем о процессе. Тот говорит - стойте на своем, скажите таможенникам, что мы будем жаловаться в Узбектуризм, но если не получится, конечно, я заберу, получу разрешение и вам передам.

Приходит эксперт, вертит нож, говорит - дамасская сталь, нужно разрешение. Я осторожно говорю, что, мол, если нужно пошлину какую заплатить - скажите. мы заплатим. Таможенник начинает громко возмущаться: мол, все думают, что раз узбек, то взяточник, сейчас вообще нож конфискую, это контрабанда. Я говорю - какая же контрабанда, если в декларации указан. Он смотрит - и правда указан. Подходят другие служащие, всем интересно повертеть нож в руках, я им всем рассказываю: Бухара - базар - кузнец - Каримов. Таможенник с экспертом непреклонны. Мы говорим - хорошо, мы оставим нож, но вы напишите нам бумагу, что нож конфискован, и ваши фамилия, имена и звания, мы в Москве пойдем в ваше посольство и выясним, кто из нас был прав. Они говорят - нет, мы такую бумагу дать не можем, это у вас должна быть бумага, что можно вывозить. Я опять: Каримов - базар - кузнец. Они долго совещаются по-узбекски и говорят - нет, оставляйте, пошли писать бумагу. Я иду с ними и говорю - отлично, диктуйте мне ваши имена. Они говорят - нет, сначала пишите ваши данные. Пока я пишу ФИО и номер паспорта, у эксперта звонит мобильный. Он и таможенник вместе по нему разговаривают, я ничего не понимаю, поскольку по-узбекски. Разговор кончается, они говорят - хорошо, мы вам разрешаем, но бумагу с вашими данными нам оставьте, если окажется, что вещь старинная, вами Интерпол займется. Я радостно на это соглашаюсь, возвращаюсь к мужу и чемодану, заново все складываю и заворачивю, мы наконец сдаем чемодан и идем на паспортный контроль. По прошествии года могу твердо сказать, что Интерпол мной так и не занялся.

На паспортном контроле боец смотрит мою декларацию и говорит - из Узбекистана запрещено вывозить сумы, оставьте провожающим. Я говорю, что меня никто не провожает, и делать мне с ними нечего - три бумажки разного достоинства хочу оставить себе на память, а остальные могу хоть ему подарить. Он задумывается и спрашивает: "А вы с хорошей душой это дарите? А то мне не надо. чтобы потом разговоры были". Я его всячески убеждаю, что с хорошей душой, что делать мне с ними нечего (напоминаю, речь идет примерно о сотне рублей), то есть буквально его уговариваю. Наконец он соглашается и говорит: у вас в декларации нарушение, вы написали, что вывозите сумы, а их вывозить нельзя. Но я вам за это извинение делаю, вы пойдите и перепишите декларацию, а деньги в паспорт положите - у нас тут везде камеры". Я иду, переписываю декларацию, кладу сумы в паспорт, еще раз подтверждаю свою хорошую душу и он желает нам счастливого пути. И теперь несколько спасенных сумов напоминают мне нашу прекрасную поездку.